Три "не" премьера Борисова 

Егор Афанасьевич Борисов редко дает интервью, полагая, что население и без того получает достаточно информации о работе исполнительной власти, а заниматься саморекламой – не в его правилах. Но на этот раз поводов для предметного разговора с премьером нашлось сразу несколько.
Во-первых, еще в феврале стукнуло ровно пять лет с тех пор, как Борисов возглавил кабинет министров. Во-вторых, 31 марта исполнился год со дня подписания последнего из пакета мировых соглашений между Якутией и федеральным центром. В конце концов, и о личной жизни второго лица республики нам давно хотелось узнать немного больше, чем это позволяют сделать сухие факты его биографии на официальном сервере «sakha.gov.ru». Итак, на минувшей неделе «Наше Время» пришло к председателю якутского правительства.

Первым делом – самолеты
В просторном кабинете премьера на четвертом этаже ДП№1 все достаточно консервативно, и вместе с тем как-то по-домашнему уютно.
Окна выходят не на площадь Ленина, а на задний двор Дома Правительства. С противоположной окнам стороны – невысокая, но вместительная стенка, в которой аккуратно расставлены книги, журналы, папки с документами. Дальше – рабочее место самого хозяина кабинета, оттеняемое государственными символами, гербами и флагами Российской Федерации и Республики Саха (Якутия). Здесь же висят портреты двух президентов – Владимира Путина и Вячеслава Штырова.
В центральной части кабинета, как и положено, длинный стол для заседаний – «сердце» делового и политического общения. Именно за этим столом часто собираются главы министерств и ведомств, чтобы доложить своему руководителю о текущем состоянии дел в республике, получить от него указания или советы, похвалу или нагоняй.
Мебель из ценных пород дерева цвета «итальянский орех» досталась Егору Афанасьевичу в «наследство» от предшественников, Василия Власова и Семена Назарова. А вот небольшая картина с пейзажем родных чурапчинских просторов, украшающая одну из стен, была написана специально для него.
Из техники в апартаментах премьер-министра – шесть телефонов, компьютер, широкоэкранный плоский телевизор «Sony BRAVIA». И еще одна примечательная деталь, которая сразу бросилась в глаза – модель взлетающего самолета, стоящая посредине «главного» стола.

- А этот самолет всегда у вас здесь стоит? – интересуемся у Борисова.

- Всегда. Это Ан-140. В России выпущено всего две таких машины и обе находятся на территории Якутии. Сейчас готовится к выпуску третий Ан-140, и он тоже будет нашим. Потому что самолет этот создан по нашему заказу, и много предложений по его созданию было сделано нашими специалистами в этом кабинете, сидя за этим столом.

Вообще самолет для меня является символом прогресса, постоянного устремления вперед. И потом я ведь сам летаю больше, чем некоторые пилоты. Бывало такое, что мне приходилось по три раза в неделю летать в Москву. Особенно в тот сложный период, когда мы занимались решением спорных вопросов с федеральным правительством по имущественному комплексу и по реструктуризации прошлых долгов республики.

«Правительство – не пожарная команда»

- Ну, в общем, не зря ведь летали…

- Да, с этими задачами мы справились. Путем передачи в федеральную собственность имущества строящейся железнодорожной ветки Беркакит – Томмот – Якутск добились полного погашения долга республики в размере порядка 70 миллионов долларов по так называемому «золотому» кредиту.

А самое главное, в непростых условиях сумели защитить имущественные интересы Якутии, прежде всего, связанные с федерализацией АЛРОСА. Нам удалось не просто возместить потери по арендным платежам, которые должны были поступать в казну республики до 2017 года, но и получить еще больше средств, сохранив при этом участие в управлении компанией и за счет капитализации многократно увеличив стоимость своей 40-процентной доли собственности. Кроме того, путем заключения мирового соглашения мы оставили за собой угольные и телекоммуникационные активы, Арктическое морское пароходство. Через Высший арбитражный суд России нам удалось подтвердить правоту позиций Республики Саха (Якутия) по тем документам, которые были подписаны в начале 90-х годов. Успешное решение этих сложнейших вопросов, а также утверждение на федеральном уровне «Схемы комплексного развития производительных сил, транспорта и энергетики Республики Саха (Якутия) до 2020 года» считаю, пожалуй, главными достижениями в своей работе на посту председателя правительства.

- Какую оценку вы бы поставили себе и своему кабинету за минувшие пять лет работы?

- Главная оценка нашего труда – сегодняшнее социально-экономическое состояние Республики Саха (Якутия). Человеческая память коротка, но если кто-то подзабыл, я напомню, что пять лет назад задолженность по заработной плате в республике составляла свыше 1,6 миллиарда рублей. Многие, в том числе крупные предприятия, лежали на боку. Сегодня долгов по зарплате в Якутии нет. Мы восстановили экономические показатели и сделали привлекательными для инвесторов практически все наши промышленные предприятия. И если поначалу правительство, как аварийная бригада, занималось только проблемами прошлых лет, то сегодня мы имеем больше возможности работать на перспективу.

В целом, на мой взгляд, правительство республики является одним из самых компетентных в стране. Без нашего участия не проходит ни одно солидное мероприятие общероссийского уровня. Не рассматриваются методики взаимоотношений федерального центра с субъектами, не разрабатываются стратегические вопросы развития государства. Состав правительства – сильный и высокоинтеллектуальный, за плечами почти всех министров есть опыт работы на производстве, половина из них имеют ученые степени.

- Егор Афансьевич, признайтесь честно, вы допускали ошибки на посту председателя правительства?

- Правительство – не пожарная команда. Результаты его работы становятся видны по истечении определенного времени. Таких просчетов, как, например, принятие на федеральном уровне закона о монетизации льгот, мы не допускали точно. Однако определенных недоработок, связанных с подбором кадров, отрицать не стану.

В общем, от ошибок никто не застрахован, в том числе и мы. Поэтому особенно в парламенте республики, где принимаются законы, инициируемые правительством, должна существовать конструктивная оппозиция, которая при необходимости могла бы указывать нам на наши недоработки.

Про оппозицию и критиканство

- По-вашему в новом созыве Ил Тумэна сформировалась конструктивная оппозиция?

- Мы это узнаем, когда в парламенте начнутся прения по конкретным вопросам. Но нужно отличать конструктивную оппозицию от пустого критиканства. Посылы тех, кто занимается критиканством, обычно мной во внимание не принимаются. Что же касается дельных замечаний, мы всегда реагируем на них, задумываемся, делаем соответствующие выводы.

- А как вы относитесь к тому, что депутатами становятся спортсмены, артисты? Разве могут они достойно защищать интересы республики?

- Профессий, представителям которых запрещено заниматься политикой, не существует. Если человек ответственный, имеет профессиональный интерес и возможности, то почему он не может стать достойным депутатом? С одной стороны, парламент должен быть профессиональным. Но с другой стороны, он должен шире представлять наше общество. В нем должны быть не только руководители, юристы, экономисты, но и люди, разбирающиеся в вопросах культуры, спорта. При одномандатной системе в депутаты проходили в основном те, кто имеет определенные финансовые ресурсы. А партийная система удачна тем, что партия может подобрать актив, представляющий разные слои населения.

- Но могут ли эти активисты быть самостоятельны в своих действиях, когда все подчинено интересам одной партии?

- Если к власти пришла «Единая Россия», то на нее и возлагается вся ответственность за состояние дел в стране, в республике. Я уже говорил, что сложности в работе любого законодательного органа, отсутствие условий для консолидации, ненужные политические интриги возникают в том случае, когда численное представительство оппонирующих партий в нем приблизительно одинаково. Для того чтобы быстро и четко принимать решения в интересах республики, нам нужен не разобщенный, а сплоченный парламент.

Дружба без политики

В кабинете премьер-министра раздается телефонный звонок, Борисов нажимает селекторную кнопку. К нашему удивлению, из динамика раздается голос президента Штырова: «Зайди, пожалуйста, Егор Афанасьевич!» Премьер просит подождать и на некоторое время уходит. Наш разговор возобновляется примерно через четверть часа.

- Егор Афанасьевич, а какие у вас отношения с Вячеславом Анатольевичем?

- Чисто деловые. Мы знакомы с 1991 года, когда он был вице-президентом и премьером, а я у него заместителем. С ним работать одно удовольствие. Очень хороший аналитик-стратег, управленец высшей пробы. Как никто из моих знакомых, он умеет защищать свою позицию, интересы якутян. Вячеслав Анатольевич – натура цельная. Это человек, деловой, интеллектуальный, политический и государственный уровень которого признают и уважают как его единомышленники, так и оппоненты. Для последних он достаточно хлопотный собеседник, с которым «разойтись запросто» практически невозможно. Главное – его действия и поступки подчинены высшим интересам республики. Это мне очень импонирует и это нас с ним объединяет.

- Вы можете назвать Штырова своим другом?

- Бить себя в грудь – не в моих правилах.

- Скажите, а у политика вашего калибра вообще могут быть настоящие друзья? Или политика и друзья – вещи несовместимые?

- Конечно, у меня есть друзья. Хотя иногда превратности жизни сталкивают два этих понятия. В таких случаях, оставаясь верным собственным политическим убеждениям, я стараюсь не ущемлять человеческие достоинства своих друзей, сохранять с ними добрые отношения.

Вот, например, Тумусов. Мы с ним были друзьями еще со студенческих времен. А к своим школьным и студенческим друзьям, вообще, к друзьям юности, я всегда отношусь с большим уважением. Но мне абсолютно не нравятся люди, политические амбиции которых замыкаются на них же самих. Однако когда Федот Семенович обращается ко мне со своими личными проблемами, я стараюсь не отказывать ему в помощи.

- А кто ваши друзья, Егор Афанасьевич?

- Как я уже отметил, мои друзья – это, прежде всего, одноклассники. С ними я всю жизнь общался и общаюсь. Есть студенческие друзья, с которыми я связь не прервал до сих пор. Ну и есть люди, с которыми подружился, уже работая на разных уровнях.

- Не наблюдается в ваших отношениях со школьными друзьями таких вещей, которые были описаны у Чехова в рассказе «Толстый и тонкий»?

- Я своих друзей ценю за то, что они у меня есть. Ведь в основном это простые люди – рабочие. Но когда я приезжаю в Чурапчу, между нами нет никакой дистанции. Обнимаемся, целуемся, начинаем вспоминать что-то, разговаривать о жизни. В то же время, по-моему, они меня понимают больше, не пытаются через меня решить свои проблемы, оберегают меня.

- Вы часто ездите по улусам?

- Довольно часто. И если еду куда-то, всегда стараюсь искать что-то новое, полезное. Можно сказать, постоянно пребываю в творческом поиске. Например, недавно в Намский район ездил, еще раз посмотрел, как работает хозяйство «Модут». Давно думаю, как их положительный опыт распространить на всю республику. На примере такой организации труда животноводов с высокой продуктивностью наладить в республике товарное производство.

Увы, на волне приватизации мы раздали скот в частные руки, организованные формы сельского хозяйства практически не сохранили. С тех пор значительная часть скота и земли у нас, по сути, находится в собственности врачей, учителей, пенсионеров. Людей, профессионально занимающихся сельским хозяйством, сегодня не более 15 процентов. Но бесконечные дотации, пусть даже увеличенные вдвое, ощутимых сдвигов в развитии сельского хозяйства не дают. Чтобы получать доходы, нам необходимо создавать на селе товарное производство, где-то через определенные схемы кооперирования, где-то при поддержке промышленных предприятий. Предпосылки для этого у нас уже появились.

Год на год не приходится

Егор Афанасьевич закуривает очередную сигарету «Кент», подвигает ближе пепельницу, поднимает глаза вверх и о чем-то задумывается.

- Егор Афанасьевич, вы много курите. Давно у вас эта вредная привычка?

- Лет пятнадцать курю. Бросал и собираюсь бросить. Хотя до этого вообще не курил. И ни одной рюмки спиртного до тридцати шести лет не выпил.

- Очень интересно. Говорят, ваш рабочий день начинается рано утром и заканчивается за полночь. Не устаете от такого интенсивного графика?

- Пока усталости не чувствую. Конечно, год на год не приходится. За то время, что я нахожусь в должности председателя правительства, был и год засухи, когда река Лена обмелела, было два разрушительных наводнения, и разные техногенные аварии случались. Вообще работать на таком ответственном посту непросто. Вот смотрите, год начинается, надо создать базу, подготовиться к сезонным работам, потом посевную провести, начать навигацию. Это время проходит, начинается подготовка к отопительному сезону. Пока этим занимаешься, подходит осень, надо входить в зиму. Потом надо проследить, чтоб нормально закончился год. Дальше наступает новый цикл. А помимо этого еще масса текущих, перспективных проблем и вопросов. Вот и получается череда забот, успокаиваться некогда.

Один и без охраны

- И все-таки чем любите заниматься во время отдыха, пусть и короткого? Где-то писали, что вы боевики любите смотреть, это правда?

- Ну, не боевики, а фильмы, где мастерски построена сюжетная линия. Когда создатели фильма находят такие интересные ходы, которые трудно предугадать. Когда есть интрига и неожиданная развязка. В таких картинах больше эмоций, больше жизни.

- А книги какие читаете?

- Предпочитаю философскую, историческую литературу. С удовольствием могу читать мемуары интересных мне людей. Нравятся произведения Артура Хейли. Много читаю специальной литературы и к этому призываю членов правительства. Мы должны идти в ногу со временем.

- Есть ли у вас настоящее хобби?

- С раннего детства я привязан к технике. И профессию выбрал такую – инженер-механик. Могу разобрать до винтика и собрать обратно любой автомобиль или трактор. Мне просто нравится это дело. Водителю любого класса ездить со мной на машине сложно. Сразу чувствую, если в технике что-то не так.

- Сами за руль часто садитесь?

- Я – профессиональный водитель. Правда, сейчас своей машины нет. Но я у шофера беру и езжу – по городу, в район. Очень люблю ездить по Москве, когда в командировке. Одалживаю машину и вперед.

- Какие марки автомобилей предпочитаете?

- Из легковых машин, конечно, предпочитаю «УАЗ». Считаю, машины, равной ему для наших условий еще не создано. Вообще у меня были разные автомобили. «Москвич» был. Немецкий внедорожник «Опель-Фронтера» был, но я его продал, потому что квартиру надо было купить.

- Какую квартиру? В том самом доме с башенками на Орджоникидзе?

- Да.

- А вы что ее разве сами покупали?

- Сам покупал. В 2003 году. До сих пор еще с кредитом не рассчитался. Хотя кому-то, может быть, очень хотелось бы, чтобы было по-другому. Кстати, и с членов правительства на этот счет у меня спрос строгий.

- На работу пешком ходите или только на машине?

- Нередко хожу пешком.

- А бывает так, что к вам на улице прохожие обращаются?

- Очень часто. Все же узнают. Тем более, здесь остановки автобусные вокруг.

- О чем спрашивают?

- Всегда подходят с добрыми намерениями. Не было такого, чтобы на меня кто-то нападал – с репликами, с угрозами. Я же постоянно с людьми общаюсь, в магазин хожу, на рынок хожу один. Бывают такие руководители субъектов, которые с охраной ходят. В этом смысле я чувствую себя абсолютно свободно.

Слово учителя

- Можно задать вам несколько личных вопросов?

- Задавайте, только не о семье.

- Почему?

- Мои родные – народ очень скромный. Жена, дети, четверо внуков. Они не любят, когда я о них где-то говорю. Например, обе мои дочери поступили и закончили здесь институт без всякого протеже, одна – психолог, другая – экономист. И мало кто знал о том, что они мои дочери.

- Хорошо, тогда расскажите, как вы стали донором? В вашей биографической справке написано, что вы – почетный донор России.

- Еще будучи школьником, я получил серьезную травму и очень долго болел. В Чурапче врачи поставили мне неправильный диагноз и даже родственникам сказали, что я не выживу. Только благодаря моему классному руководителю, Василию Семеновичу Яковлеву-Далану, который ходил к секретарю райкома, обивал пороги начальников, просил, убеждал, меня привезли в Якутск. Здесь мне поставили другой диагноз, я шесть месяцев пролежал в больнице, но выжил. Для меня сдавали кровь совершенно чужие, незнакомые мне люди. Благодарность им возникла еще с тех юношеских времен, а первый случай самому сдать кровь представился во время учебы в Новосибирске. Увидел объявление с просьбой сдать кровь, и, не раздумывая, сразу пошел по указанному адресу. Потом стал постоянным донором. У меня очень редкая 4-я группа, я даже состоял на учете в районном роддоме. Теряющим кровь роженицам очень нужна была свежая кровь, а не законсервированная. И меня регулярно приглашали. По два-три раза в год.

- То, что известный писатель Далан был вашим учителем, наложило отпечаток на последующую жизнь?

- Конечно. Василий Семенович был очень мудрым, искренним, честным человеком. Помню, незадолго до своей смерти пришел ко мне на работу и говорит: «Егор, ты становишься большим политиком, руководителем. Единственный мой совет – если твои деяния будут исходить из интересов людей, то ты никогда не проиграешь, не пропадешь». Эти его слова стали для меня определяющими, если хотите, жизненным девизом. А от родителей я перенял другой жизненный принцип, состоящий из трех «не».

- И что же это за три «не»?

- Никогда Не думать о людях плохо, Не говорить о них плохо и Не делать им плохо. Я могу критиковать человека за его дела, за его работу, но не за личностные качества. Всегда стараюсь думать о человеке хорошо, искать в нем положительные черты. В наше время кто-то склонен принимать это за наивность. А я уверен, что именно такое отношение к окружающим помогает мне в жизни.

Вопрос на засыпку:

- Вы рубрику «Итар-ХаТАСС» читаете?

- Иногда просматриваю.

- Не обижаетесь на Анисима Гнусова?

- Как можно обижаться на того, кого не знаешь?

«Наше время». – 2008. – 4 апреля